осень

Пришло в голову тут по дороге: когда все становится настоящим - значит, осень пришла.

ЖЖ-юзер shvil, предваряя свою галерею портретов военных после дежурства, говорил, что когда человек смертельно устанет, то у него не хватает сил ни на какую маску, и он волей-неволей становится сам собой. За лето окружающее устает до предела, и осенью у него нет сил на маску. Поэтому летом мы видим все вокруг таким, каким оно хочет казаться, а осенью - таким, какое оно есть на самом деле.

"Осень снимала с лесов, с полей, со всей природы густые цвета, смывала дождями зелень. Рощи делались сквозными. Темные краски лета сменялись робким золотом, пурпуром и серебром. Изменялся не только цвет земли, но и самый воздух. Он был чище, холоднее, и дали были гораздо глубже, чем летом. Так у великих мастеров литературы и живописи юношеская пышность красок и нарядность языка сменяется в зрелом возрасте строгостью и благородством".

Константин Паустовский. "Исаак Левитан".

осень

Пришло в голову тут по дороге: когда все становится настоящим - значит, осень пришла.

ЖЖ-юзер shvil, предваряя свою галерею портретов военных после дежурства, говорил, что когда человек смертельно устанет, то у него не хватает сил ни на какую маску, и он волей-неволей становится сам собой. За лето окружающее устает до предела, и осенью у него нет сил на маску. Поэтому летом мы видим все вокруг таким, каким оно хочет казаться, а осенью - таким, какое оно есть на самом деле.

"Осень снимала с лесов, с полей, со всей природы густые цвета, смывала дождями зелень. Рощи делались сквозными. Темные краски лета сменялись робким золотом, пурпуром и серебром. Изменялся не только цвет земли, но и самый воздух. Он был чище, холоднее, и дали были гораздо глубже, чем летом. Так у великих мастеров литературы и живописи юношеская пышность красок и нарядность языка сменяется в зрелом возрасте строгостью и благородством".

Константин Паустовский. "Исаак Левитан".